Альбус любил Рождество. Для него это был неизменно семейный праздник с огромным столом, умещающим всех их родственников, разноцветными носками над камином, пушистой ёлкой, под которой с таким трудом умещались все подарки. В рождественские дни остальной мир переставал существовать – оставалась только их семья, тёти и дяди, бабушка и дедушка, семейный ужин в Норе, игры и развлечения на любой вкус. Ал никогда не был один, он рос в большой и дружной семье, где трудно почувствовать себя ненужным.
Он любил забираться в кресло у камина с ногами, пить какао и наблюдать, как Тедди гоняется за Фредом по огромной гостиной, как Мари-Виктуар то ругается на двоюродного брата, то болеет за Люпина, как Лили и Хьюго, Рокси и Луи играют в плюй-камень на полу, каждый раз издавая клич победителя в случае удачного хода, как Доминик, Люси и Молли обсуждают либо занятия в Хогвартсе, либо мальчиков, как Роза раздраженно читает лекцию Джеймсу, опять что-то натворившему… В такие моменты Альбус понимал, как любит их всех, какие у него они замечательные, и это счастье справлять Рождество в круге семьи. Когда он был помладше, Поттер-самый-младший неизменно засыпал в своём кресле, не дожидаясь раздачи наполненных сладостями носков, и просыпался от того, отец аккуратно поднимал его на руки, чтобы отнести в свою комнату. Он притворялся, что спит, чтобы отец не дай Мерлина, не опустил его на пол, но Гарри только сильнее прижимал сына к себе, поднимаясь по ступенькам. Поттер-старший молчал, и Алу казалось, что тихое и ровное дыхание отца – это лучшее, что с ним случалось в последние дни. Гарри укладывал его в постель, аккуратно накрывал одеяло, Ал обязательно возился на месте, делая вид, что устраивается удобнее, дожидался, пока отец выключит свет, оставив ночник, и закроет за собой дверь, чтобы, перевернувшись на другой бок, уснуть самым счастливым сном ребёнка, и чтобы проснуться в рождественское утро.
Для Альбуса совсем неважно было, насколько шумно и многолюдно было, и что взрослые чаще всего были заняты своими разговорами, предоставив детей себе и друг другу, приглядывая за ними одним глазом. Главное – это праздник. Главное – что они есть друг друга.
Но Рождество 2019 года немного отличалось. Ладно, не немного, а как следует. Альбус не поехал домой, решив остаться в школе на каникулы. Его родители и брат с сестрой были весьма удивлены подобным решением, но настаивать не стали. Мама что-то написала про переходный возраст и что мальчику его лет в порядке вещей желать побыть одному. Папа был не так тактичен и прямо спросил, кто та девочка, укравшая сердца его сына, из-за которой он решился остаться в замке. Маму Альбус поблагодарил, а папе написал, что Джеймс и Лили всё расскажут, проявив по истине слизеринскую изобретательность – ведь его брат и сестра ничего не знали, а значит, ничего не могли рассказать. Хотя, наверняка, Джей сделает неверные выводы, и заявит, что его братец вздыхает по Оливии Нотт. Ничего, Ал знал, на что давить при случае. Ведь он прекрасно был в курсе, что брат сам вздыхает по его лучшей подруге.
Задумавшись, Поттер чуть не прошёл поворот, ведущий к гостиной Гриффиндор. Он поспешно вернулся и обеспокоенно посмотрел на две чашки какао, которые сжимал в руке. Ал специально сходил на кухню и выпросил у эльфов этот напиток – почти так же вкусно, как делала бабушка – но не решился применять чары Левитации, только попросив домовых наложить на чашки согревающие чары, чтобы по дороге они не успели остыть. В этом году из Гриффиндора остались несколько младшекурсников, которых он не знал, и один семикурсник, с которым так же не имел чести быть знакомым. Поэтому он попросил у декана разрешение сообщить пароль Оливии, чтобы провести Сочельник вместе с ней в одной гостиной. Он не знал, почему рейвенкловка не поехала домой, но тактично не поднимал эту тему, решив, если она хочет, расскажет сама. Решив поддержать традицию камин-кресло-какао он вызвался принести им обоим этот согревающий напиток, благо расположение кухни ему было известно. Оливия с энтузиазмом поддержала его идею и осталась дожидаться его в гостиной его факультета.
Назвав Полной Даме пароль, Ал прошёл внутрь. Младшекурсники облюбовали один из диванов в гостиной и игрались с доставшимися на общем обеде подарками. У одного из них был колпак с рычащим львом, у другого шипящая змея, и мальчишки, разыгравшись, изображали великое противостояние факультетов – Гриффиндора и Слизерина. В тот самый момент, когда Альбус пришёл, семикурсник – судя по всему староста, уже отчитывал разошедшихся мальцов, но те, смеясь, бегали по гостиной, не обращая на него никакого внимания. Хмыкнув, Поттер нашёл взглядом Оливию, которая тихонько сидела у камина в облюбованных ими креслах и, по-видимому, листала какую-то книжку. Ал подошёл ближе и поставил кружки на маленький столик рядом.
– Привет, держи. Соскучилась? – шутливо произнёс он, падая в соседнее кресло, и тут его взгляд упал на книжку на коленях мисс Нотт. Только вот это была не книжка. А его альбом с фотографиями. На котором, между прочим, было написано, что это принадлежит А.С.П. – Где ты это взяла? – немедленно спросил он, стараясь не выдать своей паники и страха. Он почти никому не показывал фотографии, сделанные им, за редким исключением. И нет, ему не жалко или что-то в этом роде, но последние три или четыре страницы были полностью посвящены одному человеку. Он очень надеялся, что Оливия не так быстро доберётся до конца, чтобы раскрыть его секрет.
Все знали, что Поттер болел фотографией. Многие знали, что Поттер фотографирует всё, что попадётся под руку. Близкие знали, что у Поттера целый альбом с такими фотографиями.
– Лив, мне просто интересно, где он валялся, чтобы знать, кому давать в лоб – Джиму или Лили, – Ал попытался перевести свою вспышку в шутку, но сердце отчаянно колотилось.