Бывают такие люди. Рожденные в танце. Даже не так, - рожденные для того чтобы танцевать. Они ощутимо отличаются от тех, кто только учится это делать. Потому что танцуют не телом, душой. Как много в этих словах, не так ли? Но это чувствуется. Безумная энергетика, словно ветер, не видимая но ощущаемая. Покоряет абсолютно каждого, потому что затягивает в себя, словно в воронку. Такое бывает только у них. Другие могут быть техничны, хорошо обучаемы, зажигательны. Но в их движениях не хватает одного - жизни. А Саленссон любила жить, в полной мере этого слова. Быть такой, какая есть. Существовать в той форме жизни, когда быть можно только искренней. В танце. Вот она где истина, профессор. Нет, это не мнение, я узнавала.
Эта позиция и привела ее все туда же - в гостиную Слизерина. В поисках отсутствия лишних глазах и банально разведывательных целях. Уже практически совсем тепло, хотя земля и не нагрелась, но камин разжигали все реже, и конечности не надо будет отдирать от каменного мшистого пола с помощью пилы, немного размяться можно будет и здесь. Слабое бубнение, в ее мире называемое бумбоксом, задавало ритм, ноги вели такт, а тело услужливо следовало ведущим мотивам.
Одно из самых важных качеств в танцоре это упорство. Не столько на тренировках, сколько в деле, в танце, скажем на соревнованиях. Танцевать несмотря ни на что, и довести программу до конца, до той самой секунды, когда прозвучат последние аккорды музыки. Двигаться, даже если болит все тело, и ноги отказываются слушаться. Двигаться, даже если партнер повис на тебе мертвым грузом. Двигаться, даже если знаешь что проиграешь. Танцор должен держать хорошую мину при плохой игре. Потому что в этот момент у него нет ничего кроме его умений. Здесь не спишешь у соседа, не вытащишь пятый туз из рукава, у тебя есть только то, что ты наработал за долгие часы упорного труда. Все. Больше ничего. Один человек говорил ей, «ты должна выкладываться на двести процентов сейчас, чтобы выдавить из себя хотя бы семьдесят на выступлении». И она выкладывалась. Даже сейчас, танцуя с самой собой.
Саленссон была где-то не здесь. Не в гостиной факультета, танцевала не вокруг общего стола, на котором стоял разрывающийся от битов волшебный радиоприемник. Забыв и про гостиную, и про то, что сюда может кто-то войти. Каждый, кто сейчас мог бы за ней наблюдать, обязательно начал бы противно хихикать, рассматривая расположение рук, прикосновения ее ладоней к собственному телу, позы. Каждый, кто ничего не понимал в искусстве танца. Каждый видел в этом что-то неприличное, интимное, пошлое. Таким людям слизеринка даже не пыталась что-то доказать, они настолько закоренели в своей извращенности, что...
- Это ещё что такое?
Все оборвалось. В один миг. Изогнутое тело замерло, застыло, потеряв ритм, сердце сбилось. Безумие в последний раз сверкнуло в карих глазах - сверкнуло и пропало. В портретном проеме стояла, недоуменно воззрившись на нее, давняя знакомая.
- Эээ... Тайлер?
Проверено. Olivia Nott.

Отредактировано Lola Salensson (2012-04-24 14:40:00)

Понять, каков человек на самом деле в первые пять минут общения невозможно. Он всегда внезапен, неожиданен, загадочен и так далее в том же духе. Да и если уж быть совсем честной, то и через 20 лет может оказаться, что ты совершенно не знаешь того или иного человека. А если кто то будет с пеной у рта отстаивать, что он как облупленного знает своего друга, сестру или пассию, то можно смело смеяться в лицо. Да да. И совершенно не стоит уходить в свою комнату, запирать ее, заглушать, забираться пол одеяло и накидывать на себя уйму подушек, что бы вволю посмеяться. Человек должен быть в курсе своей собственной глупости, иначе ему это принесет только беды. А так можно считать себя даже в некотором роде спасителем. Очень приятное ощущение, особенно когда появляется оно очень даже заслужено.
Ну тут может кто то вякнуть, что ни черта оно не заслужено, но подумайте сами, ведь мы не знаем даже себя, мы сами для себя внезапны, неожиданны и загадочны. Многие всю жизнь бьются над разгадыванием своего "Я", стремясь это сделать для того, что бы понять других. Но увы и ах, это нереально. Точнее вполне возможно, но жалкой короткой жизни человека на это уж точно не хватит, поэтому особо и говорить не о чем. Мы все загадки для себя и каждого. В общем, именно этими рассуждениями всегда и пользовалась Саленссон, когда с кем то знакомилась. Ей это помогало не делать поспешных выводов. А природный (или привитый?) пофигизм делал ее спокойной практически всегда. Ну точнее не всегда, но когда это было нужно.
С Рокс Лола была знакома с самого момента поступления той в Хогвартс. И надо ли говорить, что Саленссон несколько лет подряд всяческими способами высказывала ей свое "фи", утверждая при любом удобном случае, что грязнокровкам на Слизерине не место. И упорно не замечала, что Тайлер была вполне себе милой девушкой, отчасти странной, но все-таки милой. Для слизеринки, конечно. Посему уже к четвертому курсу Лола забила на свое фиканье и стала относится к софакультетчице спокойно. Ровно так.
И никаких конфликтов между ними не было, ни недомолвок, ничего. Но когда Рокс грузной тучей прошла мимо нее и плюхнулась в кресло, насупленно уставившись на ни в чем Саленссон, пришло время удивляться.
- Ты давай, не стесняйся. Продолжай. Можешь сделать вид, что меня вообще не существует.
Жизнь странная. И люди в этой жизни тоже странные. Все и без исключений.
Нельзя сказать, что Тайлер была обделена вниманием. По крайней мере, так Лоле казалось со стороны. Да что уж говорить, она не знала Рокс настолько хорошо, чтобы с уверенностью сказать, что послужило причиной для ее плохого настроя. Поэтому слизеринка на секунду задумалась, глядя то на Рокс, то на по-прежнему вопящий диким заводным голосом приемник, а после обогнула стол, подходя к креслу девушки.
- Danse, bébé? - на чистом французском с гортанным придыханием пропела Саленссон, сделав книксен и протянув Тайлер ладонь, приглашая подняться.
Проверено. Olivia Nott.

Отредактировано Lola Salensson (2012-04-24 22:26:12)

Latin Formation – Cuba

Потянув Рокс за руку, слизеринка подтащила ее к столу. Извлекла из кармана волшебную палочку и принялась стучать по приемнику. Она точно знала, что ищет.
Даже без музыки, под тихое шипение из колонок тело двигалось само собой. Движения более плавные, балетные, тягучие, словно карамель, и мягкие, словно пена. Сразу вспоминается мультфильм, который Саленссон видела, когда летом сбежала ото всех и гуляла по маггловским районам Лондона. В одном из магазинчиков, за витриной, по волшебному ящику - хотя волшебства в нем явно было ни на грамм, - она увидела этот мультфильм. То, что это называется «мультфильм» Лола узнала от симпатичного маггла – парня, который услужливо подошел к ней и поинтересовался, не потерялась ли она. Было немного странно, но приятно. Сейчас, прикрыв глаза, было легко вспомнить ту мелодию из волшебного ящика.
- В нашей программе сегодня латина, Тайлер.
Наконец-то гостиную разрезал дробный звук той самой музыки, которую отчаянно искала Саленссон. Резкие барабанные звуки, смешанные с мелодичными оттенками. Большой палец левой руки крутанул кнопку увеличения громкости, и музыка забилась о стены гостиной. Наверняка она долетала и до спален и, возможно, даже гуляла по подземельям, но Ло было наплевать. Есть только она, Рокс и танец и к черту все остальное.
Танцевать латину было не так уж и сложно, как казалось со стороны. Слизеринка сама неосознанно попадала в музыку, всего-то и движений - два хлопка ладоней и покачивания бедрами и корпусом туда-сюда.
Крутанув Рокс и притянув к себе за руку, Лола сделала шаг вперед левой ногой, перехватив вторую ладонь слизеринки и крепко сжав в своей руке. Она не была парным танцором, в одиночку ей танцевалось куда свободнее, но сальса - танец отнюдь не сольный, никуда не денешься.
- Давай же, Рокс, танцуй! Что ты как девчонка.
Два шага назад, быстрый и динамичный темп, складывалось ощущение, что Саленссон ходит по лезвию и вот-вот запутается в собственных ногах, переступающих вперед-назад с ужасающей скоростью. Отпустив руки Рокс, девушка отошла на два шага назад и закружилась на месте, после чего вновь шагнула вперед, и опять - назад. Плавное движение ладоней вдоль тела. Волосы лезут в глаза.
Проверено. Olivia Nott.

Отредактировано Lola Salensson (2012-05-02 15:03:03)

Танцевать - значит видеть за движениями мысли.
В любом виде искусства так или иначе творец пытается передать свои чувства. В музыке, скульптуре, поэзии. Разве танец - не то же самое? Саленссон, например, в свое время знала женщину, которая танцевала, только когда ей было плохо. Когда происходило что-то, после чего мозг требовал разрядки. И танец ей эту разрядку давал.
Когда человек танцует, через его мимику, движения, ритм можно проследить его настроение. Главное в лице. Если оно напряженное, сосредоточенное, с едва шевелящимися губами про себя считающими такты, то и движения отдают некой механичностью, без наличия души, зато с заученным набором связок. У этого танцора за душой нет ничего. Если же фейс отражает игру, движения плавно вытекают из одного в другое, пусть не идеально разученные и исполненные, но с этим человеком еще можно работать.
Ло даже порой казалось, что существует какой-то особый танцевальный язык, на котором говорят танцоры. Резкие, железные движения под быстрый рок-металл скорее всего маггловского происхождения с короткими толчками корпуса и редкими шагами вперед-назад выдавали в человеке ярость, злость, ненависть, быть может, что-то менее агрессивное, но не менее горячее. Быстрые, мягкие па с волнообразными движениями рук и поворотами головы говорили о безмятежности, удовольствии, радости может быть,. Обычно они осуществлялись под нечто медленное, мелодичное, или же быстрое, но яркое - софт-джаз, например. Или модерн. Таким образом - проследив характер движений, ритм музыки и эмоциональный наплыв, ощутимый по выражению лица или глаз, - можно было определить, о чем думает человек в момент танца, чего хочет, о чем жалеет. Если присмотреться - это довольно просто.
Саленссон же в данный момент не думала ни о чем, кроме танца, который должен был дать ей спокойствие. Душевное, разумеется - ибо физически она едва успевала мыслями за собственными движениями. Танцевальный парадокс - тело устает, изматывается, мыщцы ноют как после трех километров бегом, а душа успокаивается. Внутри все раскладывается по полочкам. Необъяснимо, но факт.
Поэтому, отдавая себя танцу, Лола думала лишь о том, как потом будет легко и прекрасно. Она выжмет из себя все, и останется только счастье. С этими мыслями она кружилась по комнате, одним глазом наблюдая за Рокс, которая, похоже, чувствовала себя чуть более скованно.
- Хорошо танцуешь. Где научилась?
- Этому нельзя научиться, Тайлер. - Шаг вперед, два назад, оборот вокруг оси, счастливо запрокинув голову и придерживая рукой шею. - Это можно только почувствовать.
Вновь обхватив слизеринку за талию и схватив ее руку своей рукой, Саленссон принялась размеренно кружить ее в чем-то, отдаленно напоминающем танго. Она отдавалась не Рокс, а движению, которое их связывало, но в бешеном ритме было сложно ощутить разницу. Подходя все ближе и ближе, нарушая ее личное пространство - от которого, впрочем, и так ничего не осталось, - Ло еще раз крутанула Тайлер в подобии пируэта и привлекла обратно.
- Над тобой еще работать и работать, - серьезным тоном произнесла она, переходя на более медленный ритм в такт сменившейся музыке. И улыбнулась.
Проверено. Olivia Nott.

Отредактировано Lola Salensson (2012-05-04 10:18:17)

Она не была учителем, нет. Саленссон вообще считала, что достичь совершенства в танце невозможно - всю жизнь нужно учиться, учиться и учиться чему-то новому, ибо просторы танцевального искусства безграничны. И уж тем более она не считала себя способной научить кого-то танцевать. Все, что могла Ло - это показать своему "ученику" кусок связки и оставить его отрабатывать, а сама в это время лежала бы где-нибудь на диване с бутылкой сливочного пива или чего-нибудь покрепче. Потом пришла, наорала бы на обучаемого за то, что нихрена он не понимает и музыку не чувствует, и на этом обучение бы и закончилось. Поэтому в ответ на фразу Рокс «Посмотрим, хорошая ли ты учительница» Лола только рассмеялась.
Потом, правда, до нее дошло, что Тайлер говорила на полном серьезе. Ощутив ладонь слизеринки на своей талии, Ло невольно вздрогнула и постаралась вернуть лицу прежнее улыбчивое выражение.
- Только за дополнительную плату, - прищурилась Саленссон. - Мои ноги больше не выдержат такого испытания - быть оттоптанными тобой, - после чего хихикнула и вновь примирительно улыбнулась.
Она не была парным танцором. Но чертовски хорошо чувствовала эту слизеринку.
Перехватив плечо Тайлер покрепче, Ло невольно подалась вперед и коснулась своим пузом живота Рокс. По впадинке от ребер до поясницы пробежала дрожь. На секунду Саленссон замешкалась, ощутив повисшую между ними нерешительность. Стоп. Так не должно быть.
Мотнув головой, Ло сделала правой ногой шаг назад, увлекая Рокс за собой. Вальсовый круг. Шаг. Поворот. Пара танцоров всегда должны звучать как единый организм. Должны брать дыхание в унисон, должны чувствовать партнера, как себя. В данный момент Лола ощущала Тайлер, именно ощущала, может потому, что она была так близко, что можно было услышать сердце слизеринки - даже сквозь музыку. Оно было на одном уровне с ее сердцем, только чуть пониже и справа. Получилось как будто два сердцебиения сразу. Саленссон считала такты.
Потом все оборвалось, как обрывалось с появлением Рокс в гостиной. Уши перестали слышать музыку, она стала каким-то едва различимым фоном. Лола замерла в полушаге, не в силах отвести взгляд от лица Тайлер. А потом как-то смешно дернулась вперед, еще ближе, хотя ближе, казалось, некуда. Каждый раз, после танца, она была чуть более расслабленной и умиротворенной чем обычно, словно кошка, вдоволь наевшаяся сметаны. Позволяла прикасаться к себе, тискать, тыкать. Потому что пребывала в состоянии мини-эйфории и подлинного блаженства. В тумане, из которого подглядывала за простыми смертными, из своего божественного мира. Куда теперь была приобщена и младшая слизеринка.
Отношения между людьми строятся по разным положениям. Например, по магнитному притяжению, и полюсам. Все эти притягивающиеся противоположности и все такое прочее. Но с Тайлер все было не так, они не были магнитами. Скорее просто стояли на краю, между тонкой гранью и пропастью. Танец как внутреннее самоубийство, каждый раз, отдаешь на алтарь движения частику себя. Танец для Саленссон был выражением себя, отражением души. И сейчас она открыла ее перед Рокс, которую знала очень давно и не знала одновременно. Сегодня она поселила внутри нее свою душу, сегодня, она была ее алтарем.
Хотя бы на день. Потом створки ее мирка вновь закроют свои двери и посадят у ворот церберов.
- Тайлер, ты Алохомора... - едва слышно пробормотала безотчетный бред Лола, почувствовав, как кончик ее носа коснулся переносицы слизеринки.
Ладони соскользнули с плеч Рокс и обхватили ее затылок, вплетаясь в густые волосы. Губы раскрылись, из горла вырвался всхлип, а дыхание участилось, не поспевая за сердцебиением.
Проверено. Olivia Nott.